Начало сегодняшней недельной главы «Ки тисса» посвящено весьма прозаическому, казалось бы, указанию: Всевышний говорит Моше как производить пересчет сынов Израилевых: «Это пусть дадут они, всякий, проходящий пересчет: половину шекеля, по весу шекеля священного; двадцать гер в шекеле, половина такого шекеля – возношение Г-споду» (Шмот, 30:13). Однако, Мидраш, комментируя эти слова, уточняет, что Господь показал Моше образ огненной монеты весом в полшекеля и сказал ему: «Такое должны они дать». В Тосефте• сказано, что Моше-рабейну был озадачен, каким образом монета вообще может служить для искупления грехов души человека. Для того, чтобы разрешить его сомнения, Г-сподь и продемонстрировал ему «огненную монету».
Именно видение «огненной монеты» развеяло сомнения Моше, каким образом «выкупом за грехи» может стать монета в полшекеля, и в особенности, когда речь идет о таком грехе, как создание золотого тельца и поклонение ему. Чтобы сомнения Моше-рабейну стали понятнее, приведу следующую притчу, которую, как говорят, часто рассказывал Баал-Шем-Тов•. Один человек решил освоить секреты ювелирного дела и нанялся в подмастерья к опытному ювелира. Учитель очень подробно разъяснял своему ученику секреты мастерства, опустив лишь самый простой и, казалось бы, очевидный – для того, чтобы золото и серебро начали плавиться, нужно разжечь под ними огонь. В итоге, когда экс-ученик начал работать самостоятельно, он тщательно исполнял все преподанные ему действия, за исключением той «незначительной» детали – необходимости зажечь огонь, чтобы драгоценные металлы начали плавиться. Деталь, которую учитель не объяснил ему. В результате, к его искреннему изумлению, у него ничего не получалось – серебро и золото оставались в первозданном виде, поскольку не было главного компонента, необходимого для их плавки, – огня. Поэтому в Мидраше говорится об «огненной монете». Простое приношение монеты в полшекеля не приводит к искуплению греха. Это достигается лишь тогда, когда монета предлагается с «огнем», горящим в душе, а мы помним, что «душа человека – светильник Господний» (Мишлей, 20:27). Только в таком случае монета в полшекеля способна искупить даже такой ужасный грех, как поклонение золотому тельцу.
Указания Всевышнего содержат еще ряд деталей: «половину шекеля… двадцать гер в шекеле, половина такого шекеля – возношение Г-споду». Не проще ли было написать, что монета в полшекеля весит 10 гер? Очевидно, что Тора учит нас, что Всевышний желал именно полшекеля, поскольку речь явно идет не о реальной монете весом в 10 гер, а о половине целой монеты достоинством в шекель и весом в 20 гер. Обычно Тора требует от нас, чтобы Б-гу мы отдавали самое лучшее. Почему же здесь мы видим отступление от этого правила и требуется дать лишь полшекеля, а не всю монету целиком? Особую остроту этот вопрос приобретает в связи с грехом поклонения золотому тельцу. Казалось бы, символом искупления такого греха должен быть целый шекель, а не его часть.
Это кажущееся противоречие прояснится, если вспомним, что центральным стержнем внутреннего единства для каждого еврея является осознание того, что сам по себе он не является полноценной личностью, а лишь ее половиной. Подлинную целостность еврей обретает лишь находясь в союзе с Б-гом. Подобную же ситуацию с ощущением единства мы можем увидеть и на более высоком уровне: Всевышний не зря называет еврейский народ «Мое свершение», ибо только еврейский народ придает цельность самому Творцу в созданном Им мире . Когда мы говорим о взаимных обязательствах между евреями и Всевышним, надо понимать, что речь идет не о двух независимых сущностях, а скорее о двух частях одной и той же сущности, каждая из которых без другой – лишь половинка.
Это единство и символизирует целый шекель из 20 гер, о котором говорит Тора. Из этого числа 10 гер соответствуют десяти качествам души человека, а еще 10 – десяти Божественным свойствам Всевышнего. Поскольку эти 20 гер объединяются, они и являются составляющими «священного шекеля». Слова Мидраша относительно «огненной монеты», напоминают о важности приношения евреями своих 10 гер с жаром «огня души».
Итак, прозаическое, казалось бы, указание о приношении полушекеля пронизано идеей единства Всевышнего и еврейского народа, единством сущности души человека с сущностью Г-спода. И теперь ясно, каким образом полшекеля может быть достаточно для искупления такого ужасного греха, как поклонение золотому тельцу. Суть души человека не может быть сопричастна ни с каким грехом, ее не может уязвить даже идолопоклонство, поскольку она всегда остается в нерушимом единстве со Всевышним. Приношение полушекеля является актом восстановления этого единства. После того как единство восстанавливается не только фактически, но и формально, грех искупается.