Иудаизм всегда оперировал четырьмя измерениями, три пространственные координаты и ось времени воспринимались нашими мудрецами как единая система отсчета.
Именно такое четырехмерное восприятие мира и сделало возможным удивительный, уникально-еврейский ответ на один из парадоксов в отношениях человек – Б-г: кажущееся противоречие между свободой выбора и предопределением. Как можно говорить о свободе выбора, дарованной человеку, если Всевышний знает заранее, какой выбор мы сделаем в каждом конкретном случае? Среди множества известных попыток ответить на этот вопрос, еврейский ответ поражает простотой. Понятие времени не имеет ко Всевышнему никакого отношения: как не придет нам в голову спросить – «где Он?», не правомочен и вопрос «когда» по отношению к Нему.
Итак, ошибка в постановке задачи («Как можно говорить о свободе выбора, если Всевышний знает заранее…?») заключена в слове «заранее», неприменимом ко Всевышнему. Это мы, ограниченные в пространстве и времени, можем быть локализованы в них. Это нас можно «датировать» и описать координатами. А для Него и «везде» и «всегда» лишь малые подмножества известного.
И хотя нет у Него ни определенного «места», ни определенного «времени», присутствие Всевышнего отмечено «островами святости» во всех четырех координатах. В пространстве это Храмовая гора, которая формально освящена только с завоеванием евреями земли Израиля, но избрана для Храма еще при сотворении мира и освящена жертвенным служением Адама, Ноаха и жертвоприношением Ицхака. А на оси времени святостью отмечен седьмой день творения, а за ним – каждый седьмой день – суббота.
Интересно отметить, что это, по сути, единственный день недели, имеющий имя, остальные же названы лишь порядковым номером (кстати, не только в еврейском, но и, например, в арабском, грузинском и др. языках). Слово «шабат», происходящее от корня со значением «прекращать», органически связано с историей сотворения мира. Но суть шабата не в том, что Всевышний, создав за шесть дней мир, нуждался в отдыхе, а в том, что в седьмой день творения бытие получило дополнительное измерение, земное бытие получило способность вмещать в себя святость.
Ни в одной древней культуре или религии мы не находим представления о святости определенного времени, а не места или объекта. Можно сказать, что евреи не только познакомили мир с Единым Б-гом, не только первыми позволили себе верить в Невидимого и Неосязаемого, но и первыми приняли идею святости времени;
Нет сомнения в том, что время вмещает в себя большую святость, чем пространство. Евреи жили и живут без Храма (до его сооружения и после его разрушения), хотя его восстановление и является важнейшей частью наших мессианских чаяний. А вот без субботы мы бы не прожили не только два тысячелетия, но и два поколения, да и не может никто отнять у нас наш остров во времени (кстати, и в этом преимущество времени: завоеватели не властны над ним). И действительно, когда в Торе встречаются две святости: пространственная (Храм) и временная (суббота), предпочтение отдается времени:
«…И сделают они все, что Я повелел: шатер Откровения и ковчег Завета… Только субботы Мои соблюдайте! Ибо она знак между Мною и вами для поколений ваших, дабы все знали, что Я, Гос-подь, освящаю вас. И соблюдайте субботу, ибо святыня она для вас»,– важность сооружения Храма велика, но не может отменить святость субботы.