Бейт-Хабад в столице Таиланда Бангкоке стал для многих очагом тепла и уюта на самом краю света.
В ноябре 1998 г. во Дворце нации в Иерусалиме прошла встреча многих сотен израильских туристов, побывавших в Бангкоке, с раввином Нехемьей Вильгельмом и его помощниками. Именно они ведут работу в тамошнем Бейт-Хабаде. Для постороннего взгляда атмосфера дружбы и братской любви между представителями религиозной и светской общин, собравшимися в зале "Ораним", казалась попросту фантастической постановкой – особенно на фоне многочисленных публикаций о конфликтах между этими группами населения Израиля. Но нет, это была израильская реальность. Бородатые ортодоксы в черных костюмах и шляпах обнимались с длинноволосыми парнями в джинсах и серьгах.
Над входом в отделение ХАБАДа в Бангкоке красуется вывеска с надписью на иврите: "Бейт ХАБАД". Работа здесь ведется двадцать четыре часа в сутки. Выясняется, что немало проблем, возникающих у туристов, решаются именно здесь.
Чтобы не быть голословными, расскажем о некоторых фактах.
Яков Эдмунд в течение трех лет жил в Японии. Каждый раз ему продлевали визу на строго определенное время, по прошествии которого он должен был покидать страну на некоторое время, и лишь затем мог вновь вернуться. Куда же ехать? Для Якова вопроса не было – к раввину Нехемье в Бангкок.
– Он для меня – словно отец, – заявляет Я.Эдмунд, успевший вернуться в Израиль и приобщиться к традиционному еврейскому образу жизни. – На чужбине начинаешь чувствовать себя евреем. В Израиле я ненавидел религиозных. Отовсюду только и слышал, что они воруют, что они тунеядцы и паразиты. И вдруг за границей выяснилось, что все совсем не так.
Во время одного из своих посещений Бангкока Яков оказался на похоронах члена местной еврейской общины. Умершего некому было хоронить, и несколько человек – Эдмунд в том числе – пошли на кладбище вместе с р.Нехемьей Вильгельмом.
– На кладбище, – говорил Яков, – когда я стоял у свежевырытой могилы, мне впервые пришли в голову мысли о жизни и смерти, о назначении человека и еврея. Я вдруг осознал, что отношусь к народу, отличающемуся от других. Я вдруг обнаружил, что нахожусь в стране темного идолопоклонства, где на каждом шагу встречаются языческие капища. Это было очень странным и сильным ощущением. Мы ведь зачастую отправлялись на этот таинственный Дальний Восток в поисках чего-то духовного, чего, как нам казалось, так недоставало в Израиле. Но тут вдруг начинает казаться, что обращение к духовному связано просто с ужасающей нищетой, с тем, что материальное благополучие почти недостижимо. Кстати, в Бейт-Хабад я впервые попал исключительно в поисках гигиенически чистой пищи и общения с земляками.
Вернувшись, Яков Эдмунд оказался в некоторой растерянности. Его двоюродные братья были ортодоксами, и он не поддерживал с ними никаких отношений. Теперь же они стали теми, кто поддержал его на новом пути.
В Японии у него была подруга нееврейка, которую он оставил. И вдруг недавно получил от нее письмо, что она собирается стать еврейкой – неважно, с ним или без него – и уже заканчивает процедуру гиюра.
А вот другая история.
Ицхак Франко отсидел в таиландской тюрьме 14 лет. Четыре года назад, когда в Бангкоке открылся Бейт-Хабад, к нему явился р.Нехемья. И это оказалось спасением.
– Хабадники приносили нам продукты, и это существенно облегчило наше положение. Мы отдавали тюремщикам сигареты и кое-что из продуктов. Отношение к нам сразу же изменилось. Бывало, месяцами нас не посещал никто, кроме р. Нехемьи. Позднее он стал направлять к нам туристов-израильтян, приезжающих в Таиланд. Там, в тюрьме у меня была мечта: вернуться в Израиль и встретить всех, кто навещал меня там.
Как и большинство собравшихся во Дворце нации, И.Франко нерелигиозный. Вместе с тем он заявляет: "Только после того, как хабадники взяли меня под свою опеку, я начал понимать смысл и значение взаимосвязи между евреями на базе их принадлежности к одному народу – взаимосвязи, которая находит свое выражение на деле во взаимовыручке в беде. Если сейчас рав Нехемья скажет мне, что где-то на планете надо выручить еврея из беды, я брошу все и отправлюсь туда".
* * *
Габи Бутбуль, вице-председатель комитета радиовещания, человек религиозный, бывал на Дальнем Востоке не однажды – и с женой, и в одиночку. Он выпускник Высшей раввинской школы "Мерказ Рав" в Иерусалиме. Кроме того, Бутбуль учился на философском факультете Еврейского университета. Путешествия его манили всегда.
– По сути дела, в странах Дальнего Востока словно возвращаешься в машине времени на три тысячи лет назад. Вдруг замечаешь, что большая часть населения земного шара живет в примитивном язычестве, словно в древности. Я немало беседовал с буддийскими монахами и другими духовниками. У меня просто не укладывается в голове, как эти вроде бы нормальные люди могут на полном серьезе служить идолам.
На вечере присутствовал и заместитель министра строительства Меир Поруш. Оказывается, и он, бывая по служебным делам в Таиланде, навещает Бейт-Хабад.
Ирис Азулай пришла на вечер с матерью Товой. Ирис была в Таиланде дважды, каждый раз по полгода. Во время ее первого путешествия этого учреждения еще не было. Приехав вторично и уже будучи наслышанной о Бейт-Хабаде от других израильтян, она решила прийти сюда на встречу Субботы /кабалат шабат/. Ирис признается, что здесь она впервые в жизни увидела субботний кидуш. А в третий раз Ирис взяла в турне по Дальнему Востоку свою мать.
Как возник центр ХАБАДа в Бангкоке?
Еще в 1993 году еврейская община Бангкока обратилась к Любавичскому Ребе с просьбой обеспечить их раввином. Тогда в столицу Таиланда был послан раввин Йосеф-Хаим Кантор, который и стал руководителем общины. Спустя пару лет, когда резко возрос наплыв израильтян в страны Дальнего Востока, он открыл кошерную столовую. А когда выяснилось, что работы здесь непочатый край, он попросил в помощники молодую семью энтузиастов. Так в Бангкоке появились р.Нехемья и его жена Нехама.
На вопросы журналистов – не чувствует ли она одиночества в далеком Таиланде, – Нехама ответила:
– Нет ощущения ни дали, ни оторванности. В Бейт-Хабаде кипит деятельность. Круглые сутки мы чувствуем израильский колорит даже сильнее, чем в самом Израиле. В отличие от отчужденности между нерелигиозными и религиозными в нашей стране, здесь отношения между всеми завязываются быстро и прочно. Вдали от дома люди нуждаются в семейном тепле и уюте. Именно это они находят у нас. Каждому нуждающемуся мы оказываем помощь – по возможности, бескорыстную. Конечно, пришлось ознакомиться с понятиями и представлениями светских израильтян, но ведь это часть нашей работы.
Маяк еврейства на чужбине
Когда на сцену поднялся р.Нехемья Вильгельм, в зале воцарилась полная тишина. Все взоры устремились на него. Он сказал:
– Если мы находимся в темном помещении, нам зачастую кажется, что везде и всюду точно так же темно. И что по-другому просто не бывает. Но стоит кому-то приоткрыть дверь, и выясняется: настоящий свет снаружи. То же самое происходит и с нами. Когда мы покидаем свое окружение и сталкиваемся с другой реальностью, мы начинаем осознавать и воспринимать истинный свет. И тогда отбрасываются все разногласия и споры. Мы по-настоящему чувствуем прелесть единства и братства.
Путешествия на Дальний Восток порождает множество мыслей, заставляет сравнивать и анализировать, по-новому ощутить свое еврейство и оценить его. Как тот битник, у которого в группе израильтян на Йом -Кипур оказался единственный махзор на Судный день. Все сгрудились вокруг него и сообща молились. Для некоторых эта молитва оказалась первой в жизни.
Или случай с альпинистом, покорившим Эверест и ощутившим потребность повязать тфилин и стать ближе к Творцу.
Вот он, тот самый толчок, который ощущают сегодня сотни и даже тысячи туристов и гостей, посещающих Бейт-Хабад в Бангкоке – по субботам, праздникам и просто в обычные дни. Они обнаруживают здесь искру еврейства.
Но это лишь начало. Задача заключается в том, чтобы это чувство, это вдохновение привезти домой и передать окружающим.
* * *