Одна из самых волнующих и проникновенных молитв Рош hа-Шана – У-нетане токеф – напоминает нам о величии наших предков, об их преданности Богу и Торе и готовности на любые жертвы во имя веры. Десятки тысяч наших братьев шли на смерть за свою веру, и одним из них был рабби Амнон, живший в 11-ом веке в Германии, в городе Майнце. Он был одним из выдающихся людей своего времени, слыл великим мудрецом, был богат и красив. За набожность и мудрость его одинаково почитали евреи и неевреи, и сам правитель страны – герцог Гессенский – весьма дорожил его мнением и постоянно совещался с ним по важным государственным делам.
Влияние р. Амнона на герцога, почет и уважение вызвали зависть и злобу приближенных герцога, и в особенности его секретаря.. «Почему бы, ваше высочество, – как-то обратился к герцогу секретарь, – не перейти р. Амнону в нашу веру? Тогда он сможет оказать вам еще большую помощь своим умом и талантами…»
Идея герцогу понравилась, и он высказал ее рабби Амнону:
– Мой друг, я знаю, как вы преданы мне, а сейчас прошу о личном одолжении. Отрекитесь от вашей веры, станьте добропорядочным христианином, и вы будете вторым человеком в стране – влиятельным, уважаемым и богатым .
Рабби побледнел, но твердо отказался: "Да, я – еврей, – сказал он, – но вспомните, разве это когда-нибудь отражалось на моей верности вам? Наоборот, моя вера предписывает мне быть преданным государю и стране, где я живу… Я готов пожертвовать ради вас и блага государства чем угодно, но только не верой моих предков. Зачем вам нужно, чтобы я предал свой народ? Что это вам даст? Зачем вам нужен человек без уважения к самому святому в мире – своей вере? Если я изменю своему Богу, можете ли вы после этого быть уверены, что не изменю я и вам?..
Ответ был убедительным, и в тот день не нашлось у герцога возражений. Однако, он не отказался от подсказанной ему завистниками идеи. При каждой встрече повторял он вновь и вновь свое предложение перейти в христианство; визиты во дворец стали для р. Амнона в тягость, он начал избегать их, а герцог всё усиливал нажим. И вот однажды р. Амнон, чтобы отвязаться от назойливых уговоров, попросил три дня на размышления.
Сразу же после этого он горько пожалел о своих словах, ведь это означало позорное малодушие: разве есть о чем думать, когда от тебя требуют предать свою веру в истинного Бога?! Вернувшись домой, он больше не ел и не пил, и никакие утешения не помогали; р. Амнон не мог простить себе своей опрометчивости.
Через три дня он ответил слугам правителя, что не явится во дворец. Тогда разгневанный герцог приказал доставить его силой.
Когда р. Амнона привели, правитель сказал ему: «Что случилось, Амнон, почему ты не пришел в назначенный тобою самим срок?»
Р. Амнон ответил: " Ваше высочество,– тут не может быть никаких сомнений: я еврей и останусь евреем! Но я солгал прошлый раз по слабости своей, выпрашивая три дня отсрочки, и этим тяжко согрешил против моего Бога. Прошу, накажите меня и отрежьте мой лживый язык." Р. Амнон решил освятить Имя Всевышнего и принять наказание за свой проступок.
– Нет, –заявил разъяренный герцог, – не язык твой я велю отрубить. Ты всегда говорил мне правду. За грехи против своего Бога ты расплатишься сам. А я велю наказать твои ноги, которые не поторопились выполнить мое повеление…
Злодей повелел отрубить р. Амнону пальцы на руках и ногах. Их отрубали по одному суставу и каждый раз спрашивали: «Ну как, Амнон, согласен ты принять нашу веру?» Он неизменно отвечал отказом.
Когда пытка закончилась, правитель приказал отнести рабби Амнона домой на щите. Рядом с ним в ящике лежали в соли его отрубленные пальцы.
Через три дня наступил Рош hа-Шана. Р. Амнон попросил родных отнести его и его отрубленные пальцы, сохраненные в соли, в синагогу и поставить рядом с кантором. Когда кантор был перед гимном кдуша, р. Амнон сказал: «Подожди немного, и я освящу великое имя Всевышнего». Он произнес слова «Тебе, наш Владыка, подобает освящение», и затем продолжил: «Возвестим святость дня сего». Затем он произнес: «Воистину, лишь Ты один – Судья и обличитель », принимая тем самым приговор, лишивший его пальцев. И далее: "Ты решаешь судьбу всего живого и записываешь приговор".
У-нетане токеф
«Святость дня сего возвестим –он грозен и страшен…
В Рош hа-Шана запишут, а в Йом – Кипур утвердят:
скольким уйти из жизни и скольким родиться,
кому жить, а кому умереть,
кому в свой срок, а кому безвременно,
кому от воды, а кому – от огня,
кому от меча, а кому – от зверя,
кому от голода, а кому от жажды,
кому от грозы, а кому – от заразы;
кому от удушья, а кому от обвала,
кому покой, а кому скитания;
кому без хлопот, а кому лишения,
кому благость, а кому терзания;
кому бедность, а кому богатство,
кому унижение, а кому величие.
Однако, тшува, тфила и цедака /покаяние, молитва и добродетель/ отменяют тяжкий приговор».
Закончив, рабби Амнон скончался. Через три дня после этого покойный явился во сне рабби Клонимусу бен Мешулламу, повторил ему стих: «Святость дня сего возвестим» и наказал распространить его во всех еврейских общинах в память о нем. Рабби Клонимус так и поступил.
Молитва У-нетане токеф распространилась сначала в общинах Германии, а впоследствии стала неотъемлемой частью литургии практически всех еврейских общин; по сей день это одно из самых популярных произведений еврейской литургии.